Большинство историков, рассматривая социально - экономическое, политическое состояние могущественных империй, нередко затрагивают личность правителя, находящегося в данный момент у власти. Иногда это помогает по-новому взглянуть на специфику проводимой политики, но более всего дает возможность лучше проникнуть в мировоззрение эпохи, представить систему ценностей того времени, увидеть атмосферу, сложившуюся при дворе и окружении государя, во многом влияющую и на проводимые в державе мероприятия.
Аурангзеб был сыном Великого Могола Шах-Джахана (1628-1658), у которого помимо будущего завоевателя престола было еще три сына и две дочери. Старший сын Дара, в преддверии надвигавшейся смуты был наместником Пенджаба, исходя из слов Ф.Бернье, был весьма вежлив и любезен в разговорах, отличался находчивостью и необычайной щедростью, но обладал одним существенным недостатком - не терпел чужих советов и, не задумываясь о последствиях, разглашал имена своих советчиков1. Его вспыльчивый нрав иногда заставлял оскорблять многих высокопоставленных эмиров, что, конечно, не способствовало увеличению числа его сторонников, если бы не благосклонность самого отца. Положение усугублялось и тем, что он был "язычником с язычниками и христианином с христианами" 2, охотно выслушивая речи иезуита отца Бюзе. Будучи образованным человеком, он пытался создать синкретическое учение, основанное на суфизме и индуизме, для этого переводил с санскрита на персидский язык текст Упанишад, но насторожил своей религиозной терпимостью многих сановников, решивших, что став императором, Дара Шикох не будет защитником интересов мусульманского населения Индостана3. Вторым сыном Шах-Джахана был более скрытный наместник Бенгалии Султан-Суджа, "храбрый государь". Он предпочитал поддерживать с эмирами мирные отношения, покупая их благосклонность подарками, но часто предавался удовольствиям и к тому же перешел в религию персов, став шиитом. Мурад-Бакш, "исполненное желание", уделял большое внимание охоте и стрельбе из лука, был вежлив, щедр и храбр, заявляя, что во всем полагается только на свою руку и меч. Подтвердил свое мужество захватив одну из главных провинций Индии - Гуджарат, но его сластолюбие и склонность к увеселениям также заставляли многих усомниться в том, что он сможет стать хорошим правителем4, и основная борьба за престол развернется между самым старшим и самым младшим сыновьями падишаха.
Аурангзеб, "украшение трона", наместник Декана, - следующий сын Великого Могола, не привлекал ни своей приветливостью, ни любезностью, скорее был скрытен, хитер и лицемерен, но обладал одним важным для правителя качеством - умением разбираться в людях5. Он свободно говорил и каллиграфически писал по-арабски и по-персидски, знал урду и хинди, постоянно совершал военные походы и не любил придворную жизнь, презирал своих братьев и сановников за интересующие их интриги и удовольствия. Еще ребенком он увлекся чтением мусульманских текстов, а вскоре и сам стал яростным защитником суннитского ислама, и в его образе многие видели настоящего борца за веру, а следственно, и человека, поддерживающего мусульманскую правящую элиту. Он мечтал расширить территорию Могольской державы и для того, чтобы установить повсеместно законы ислама, и для того, чтобы соответствовать статусу завоевателя Тимура. Аурангзеб никогда не высказывал открытого намерения стать падишахом империи, а напротив, твердо заявлял, что мечтает о тихой жизни, молитве и благочестивых делах. Являясь дервишем, он отвергал всякую мысль о себе как о претенденте на могольский престол. Тем не менее, Шах-Джaхан видел в нем основного конкурента другим сыновьям и даже хотел поручить власть именно ему, но здесь, исходя из сведений французского путешественника, большую роль играли две дочери правителя: Бегун-Сахеб, "главная принцесса", и Раушенара-Бегум, "сиятельная принцесса". Они оказывали соответствующее давление на своего отца, склоняя его в пользу Дары (Бегум-Сахеб) или Аурангзеба (Раушенара-Бегум). Скорее всего Ф.Бернье несколько преувеличивал роль женщин в придворной смуте, говоря о принцессах как о "наиболее важных действующих лиц трагедии" 6, но тот факт, что Раушенара-Бегум, имея многочисленных шпионов, узнавала для Аурангзеба весьма важную информацию, скорее всего играл немаловажную роль в выдвижении этого сына, придавая ему больше уверенности в борьбе за власть. Действуя тайными методами и скрывая свои цели, он руководствовался слабыми качествами своих противников, падкими на лесть и охваченные желанием совершить подвиги придти к власти.
29 мая 1658 года после битвы на Самугархской равнине с войском Дары Шикоха, Аурангзеб одержав победу, назвал себя "берущим мир" - Аламгир, и уже в июне этого же года он приказал заточить своего отца в Красную крепость, где тот провел последние восемь лет своей жизни. Захватив престол в свои руки, новый падишах одарил своих сторонников и жестоко расправился со всеми противниками. По обвинению в ереси Дару приговорили к смертной казни. Один из бывших рабов принца отрубил ему голову, которую после принесли Аурангзебу. Он приказал поместить ее на блюдо, сам обмыл лицо, и, убедившись в том, что это был действительно его брат, приказал похоронить тело в гробнице Хумаюна7.
Став Великим Моголом, в начале своего правления Аурангзеб, будучи чрезвычайно религиозным человеком, знавшим Коран наизусть, пытался придерживаться политики компромисса и веротерпимости, но начавшиеся с 1660 года постоянные мятежи нарушили стабильность на полуострове и привели к ужесточению: 1669 - уничтожение индусских храмов, 1671 - провал реформы о назначении на административные посты только мусульман, 1695 - индусам запрещено передвигаться в паланкинах, ездить на слонах и на чистокровных лошадях, а также носить оружие. Накаление обстановки, дополняемое экономическими и политическими причинами, противоречивостью политики - одновременная борьба против "неверных" и в то же время назначения индусов на высшие должности в государстве вследствиe немногочисленности правящей верхушки истинных мусульман приводили к кризису. Новый падишах видел закат империи и верил в пророчество, предсказанное неким старцем еще при его отце, заявившем о воцарившейся вскоре смуте и разорении в государстве: "Наместники и градоправители будут открыто грабить народ, жены будут храбры, а мужчины наденут женское платье:Достойные люди отойдут от кормила власти, и управлять государством станут глупцы:"8. Поэтому религиозная политика воспринималась им как попытка спасти империю, утвердив истинные законы ислама, зная о праздности, царившей при дворе, осуждая еще в молодости интриги и увеселения, Аурангзеб воспринимал и сопутствующие сепаратизму феодалов восстания, и оскудение казны как кару Аллаха за вероотступничество, и только Индия, превращенная в дар-уль-ислам была способна выйти из сложившегося кризиса. Разрушаются индусские храмы, запрещаются праздники "неверных", танцы и музыка при дворе - в таких условиях многие художники стали покидать императорские мастерские, и перемещались ко дворам правителей Бенгалии и Раджастхана. Сам правитель не являлся ценителем искусства и предпочитал двору военные походы. Будучи правителем, он продолжает придерживаться простого и строго образа жизни, отказывается от ношения индийских нарядов (традиция, существовавшая со времен Акбара), мало заботится о внешности и почти не носит украшений, своим главным богатством считая только саблю. Падишах тщательно соблюдает посты и согласно словам Жана Батиста Тавернье, добровольно обрекает себя на различные лишения: так, он мог спать на полу, укрывшись тигровой шкурой9, с момента восхождения на престол он принимает обет - не есть продукты животного происхождения и очень сильно худеет, питаясь только овощами и сухофруктами10. В течение всего года, который Тавернье провел в Индии, Великий Могол пил только воду и ел только хлеб из проса, что ухудшило его здоровье. По сведениям того же французского торговца драгоценностями, падишах принимал воду только три раза в день и каждый раз при этом совершалась целая церемония: на золотом блюдце, украшенном бриллиантами, рубинами и изумрудами, ему приносили огромную круглую чашу из горного хрусталя, крышка которого тоже выполнена из золота, и никто, кроме жен и евнухов, не имел права видеть как ест император11. Сам государь не часто посещал и дома своих приближенных: во время путешествия Тавернье, Аурангзеб посетил лишь дворец своего визиря и дяди Жиафера, а так как приход императора являлся наивысшей честью, то был приготовлен огромный пир, на котором государь все же отказался от представленных ему угощений, а попробовал их после у себя во дворце12. Особым выражением признательности служили подарки падишаху в виде представленных ему слонов, верблюдов и драгоценностей общей суммой в переводе на французские деньги - 1 миллион 50 тысяч ливров13.
В последние годы своего правления государь уже не выглядел столь могущественным и сильным. Итальянский путешественник и юрист Джемели - Карери оставил свое описание уже престарелого падишаха, которого видел на аудиенции и лично отвечал на вопросы правителя, интересующегося его поездками и войной между Турцией и Венгрией. Аурангзебу тогда было около восьмидесяти, он ходил, опираясь на костыль, но мог писать приказы и распоряжения не пользуясь очками. Исходя из сведений итальянца, Великий Могол был небольшого роста, с большим носом и белой бородой, носил белую одежду из простого полотна и шелковый пояс, а тюрбан украшала золотая тесьма14.
Судя по последним письмам падишаха, пронизанных религиозной догматикой ислама, образ воинственного правителя заменяет человек, измученный болезнью, признающий совершенные преступления и ждущий наказания. Из слов самого Великого Могола исходит страх за будущее империи, горечь по поводу того, что он не стал защитником и охранителем державы, а в наказе сыну он дает совет быть весьма осторожным и не доверять своему окружению, которое лживо и легко может убить, а в политике продолжать более либеральный курс и больше времени уделять искусству15. В последние годы жизни Аурангзеб будет страдать от тоски и одиночества, наблюдая, как исчезает пышность и блеск знаменитой империи. Смерть будет преследовать его ближайших сторонников и его самого застигнет утром в февральскую пятницу после часа дня 1707 года, после исполненной им молитвы. Его тело будет покоиться около Даулятабада в святой земле рядом с могилами знаменитых святых, а похороны пройдут весьма скромно и строго: тело не будет покрыто балдахином, и только верхнюю часть гроба закроет кусок белого простого полотна16.
Таким образом, среди многочисленных претендентов на престол Великого Могола только Дара Шикох и Аурангзеб могли оспаривать право носить этот титул как в силу своих организаторских способностей, так и в силу своих личных качеств. Действуя хитростью, скрывая свои намерения и зная слабые качества своих противников, Аурангзеб оказался расчетливым политиком, одержавшим победу. Опираясь на религиозный фактор, он приобрел союзников в сфере правящей элиты, тогда как Дара оттолкнул многочисленных сановников не только своим вспыльчивым нравом, но и политикой веротерпимости, в которой многие мусульмане видели утрату своего привилегированного положения. Жестокость с которой Аламгир захватил власть дала повод для многих историков считать его просто тираном, лишенных человеческих чувств, тем не менее еще Ф. Бернье отмечал обратить особое внимание на закрепившиеся в этой стране обычаи, при которых еще с самого рождения принцы царской семьи были обречены бороться друг с другом за власть, достающуюся только сильному,и при таких условиях в Аурангзебе можно увидеть скорее великого государя и редкого гения, нежели варвара17. Являясь чрезвычайно религиозным человеком, падишах наблюдая гибель империи, связывал ее спасение с распространением законов ислама, что не могло не привести к возрастающему недовольству и лишь усугубило кризис державы. Не являясь ценителем изобразительных художеств, в своих письмах он тем не менее завещает проводить либеральную политику и больше времени уделять искусству. Под конец своей жизни могущественный правитель страдал от одиночества и болезни, испытывая страх за будущее империи.
1. Бернье, Ф. История последних политических переворотов в государстве Великого Могола / Пер. С фр. Б. Д. Жуховецкого, М. Томара: Предисл. А.Пронина. - М.-Л.: Соцэкгиз, 1936. - С.58.
2. Там же.
3. Беренстен, Валерии. Империя Великих Моголов / Валерии Беренстен; пер. с фр. Н. Григорьевой. - М.: Астрель, 2005. - С. 104.
4. Там же.
5. Бернье Ф. Указ. соч. С.59-60.
6. Там же. С.65.
7. Там же. С.121.
8. Ванина, Е. Ю. Расцвет и падения империи Великих Моголов / Е.Ю Ванина //Вопросы истории, 1997. - #12. - С. 25.
9. Беренстен В. Указ. соч. С.109.
10. Там же. С.139.
11. Там же. С.140.
12. Там же.
13. Там же.
14. Smith, A. The Oxford History of India. From the Earliest Times to the end of 1911 / A. Smith. - Oxford, - 1923. - p.445.
15. Letters of Aurangzeb / www.Persian.pack - hum.org - History of India, as told by its own historians.
16. Smith A. Op. cit. P.446.
17. Бернье Ф. Указ. соч. С.180.