Введение.
Принятие 12 июня 1990 года Декларации о государственном суверенитете Российской Федерации стало фактическим окончанием почти полувекового противостояния двух сверхдержав - "холодной войны". Россия больше не была основой для единения республик, входивших в состав СССР. Но развал Советского Союза ознаменовал не только окончание этой борьбы: приоритет в распространении влияния и проведение политики в Евразийском регионе остался за США. Европейская эра в мировой политике пришла к окончательному завершению, предпосылки к чему появились ещё в ходе второй мировой войны, первой подлинно глобальной. Впервые неевразийская держава стала самой могущественной в мире. Единственным и действительно подлинно глобальным государством-претендентом на мировое господство стали США.
На данный момент создано множество научных работ, книг и монографий, посвящённых проблематике данного вопроса. Среди них выделяется книга Збигнева Бжезинского "Великая шахматная доска (Господство Америки и его геостратегические императивы)", вышедшая в 1997 году. В этом научно-публицистическом произведении автор рассматривает современное положение стран Евразии, которую он называет "великой шахматной доской", и роль Соединенных Штатов как единственно возможного в настоящее время гаранта международной безопасности на этом континенте. Скорее книгу можно было бы назвать сводом рекомендаций для американских политиков по управлению двумя из трех "наиболее развитых и экономически продуктивных мировых регионов" с целью поддержания и укрепления позиций Соединенных Штатов Америки - "первой и единственной действительно мировой державы".
Евразия, как крупнейший во всех отношениях регион, представлена Бжезинским как некая огромная шахматная доска, "динамичные с геостратегической точки зрения государства" и прежде всего Америка - как игроки, а "крупнейшие геополитические центры" и страны третьего мира - как фигуры. Однако всё происходящее рассматривается автором в рамках его концепции не как игра, но как сложнейшая политическая, экономическая и стратегическая комбинация, действительно похожая на шахматную партию. В своей книге Бжезинский рассматривает некоторые её аспекты, пытается поставить основные задачи, лежащие перед государством-претендентом на мировое господство, а также выявить пути их решения.
Актуальность темы, изложенная самим Бжезинским в его книге, в свете последних событий во внешней политике - в частности, примером может служить обострение отношений России и США на почве развязывания последними войны в Ираке - очевидна.
Цель и задачи работы были определены исходя из научной значимости темы. Цель работы состоит в том, чтобы выявить позицию Бжезинского относительно его видения строящегося мирового порядка, изложенную в его труде. Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи: выяснить политические взгляды Бжезинского, его убеждения и приверженность к какому-либо "политическому лагерю"; охарактеризовать его концепцию и выделить её основные положения; на основе выше перечисленного чётко выявить построение нового мирового порядка в данном труде.
Глава 1. Личность Бжезинского: биография, политические взгляды и убеждения
Американец польского происхождения Збигнев Бжезинский родился 28 марта 1928 года в Варшаве в семье дипломата. В 1938 году Бжезинский-старший был назначен на новую должность в польском консульстве в Монреале. В связи с этим семья переехала в Канаду, где и осталась после прихода к власти в Польше коммунистов.
Збигнев Бжезинский учился в Монреальском университете Макгилла, который закончил в 1949 году, затем, в 1953 году, получил степень доктора философии в Гарвардском университете и остался преподавать международные отношения в университетском Центре русских исследований. В 1958 году Бжезинский получил американское гражданство. В 1962 году он стал профессором Колумбийского университета в Нью-Йорке, где он участвовал в основании и был избран первым директором Института по вопросам коммунизма. Активный демократ, он был советником по внешней политике и национальной безопасности в предвыборных президентских кампаниях Джона Кеннеди и Хьюберта Хамфри, а также в администрации Линдона Джонсона. В начале войны во Вьетнаме Бжезинский, известный своей непримиримостью по отношению к СССР, активно защищал проводимую США политику и бомбежки Вьетнама. Однако в конце 60-х годов он изменил свою позицию и настаивал на мирных соглашениях с Советским Союзом. Бжезинский участвовал в создании и в 1973 году возглавил Трехстороннюю комиссию - частную организацию, объединявшую американских, японских и западноевропейских политических лидеров и созданную с целью совместного решения общих экономических проблем. Именно в это время он познакомился с Джимми Картером. Впоследствии Бжезинский в качестве советника по внешней политике присоединился к предвыборной кампании Картера, намеревавшегося в 1976 году стать президентом США. В годы правления Картера (1977 - 1980 годы) Бжезинский занимал должность советника президента по национальной безопасности. Его противостояние Советскому Союзу усиливалось, он защищал политику жестких мер в отношении СССР, хотя и выступал за уменьшение напряженности между США и коммунистическими странами. Бжезинский возражал как против борьбы с диссидентами в самом Советском Союзе, так и против участия советских вооруженных сил в военных действиях за рубежом, особенно в Африке и Афганистане. Он играл ведущую роль в решении и других внешнеполитических задач администрации Картера. Например, Бжезинский настаивал, что Соединенным Штатам следует улучшать взаимоотношения со странами "третьего мира", с теми развивающимися государствами, которые в будущем могли бы способствовать укреплению позиций США. В 1981 Бжезинский продолжил свою академическую карьеру: в Колумбийском университете в качестве профессора американской внешней политики и в джорджтаунском университетском Центре стратегических и международных исследований в качестве старшего советника.
Талантливый и плодотворный писатель, Бжезинский многие свои произведения посвятил исследованию Советского Союза, а также вопросам стратегии США на внешнеполитической арене. Среди его работ - "Идеология и сила советской политики", "Вне контроля", "План игры", "Большой провал", "Принцип и власть" и другие. Именно в этих трудах Бжезинский выражает свои политические убеждения. Прежде всего - это ярко выраженное негативное отношение к коммунизму: Коммунизм, эта разработанная "никому не известным иммигрантом-библиотекарем" доктрина, "с таким энтузиазмом" воспринятая "малоизвестным русским политическим писакой", потому смог стать самой привлекательной теорией века, что давал всеобъемлющее и вместе с тем простое объяснение смысла жизни - оно локализовало источник всех зол в институте частной собственности. О созданном после революции социалистическом государстве Бжезинский отзывается как о государстве социального насилия, навязывания ортодоксальной доктрины и практики оправдания любых политических методов, включая и самые тиранические, идеологическими нуждами. Но, пишет Бжезинский, "политическая система такого типа не могла безгранично долго сосуществовать с обществом, функционирующим в основном на базе динамической спонтанности" Ленин нашел уникальное решение - через главенство партии, наделенной властью, добиваться отмирания не государства, а общества как автономного организма". И приговор создателю государства с уничтоженным обществом Бжезинский выносит такой: "Непреходящим наследием ленинизма является сталинизм, и это самое суровое осуждение роли Ленина в построении социализма в России.
Говоря об эпохе тирании Сталина, Бжезинский указывает: "Невозможно передать все меру индивидуальных и коллективных страданий, причиненных Сталиным. Были разбиты жизни миллионов людей. Исключение не составляла ни одна группа общества. Эти массовые убийства были неотъемлемой частью создания советской системы. Но отличительной чертой этого процесса является то, что, несмотря на все зверства, Сталин преуспел в создании у советской элиты и значительной части городского населения чувства, что страна добилась больших успехов. И за пределами страны Сталин сумел оправдать свои деяния и добиться их одобрения: сталинская эпоха интерпретировалась как эпоха великих социальных перемен, стремительной динамики, перехода от сельскохозяйственной экономики к индустриальной. Поэтому для Запада разоблачения Хрущева и истинная цена сталинских достижений оказались неожиданными". Как пишет Бжезинский, в результате долгих лет построения социализма в СССР он все-таки был построен - лишь для одного класса, верхушки правящей партии и военной и административной элиты. В 70-х годах уже многие советские граждане довольно хорошо осознавали отсталость страны и ее последствия. Это понимал уже и окружающий мир. Советский коммунизм в частности и, как следствие, коммунизм вообще дискредитировал себя.
"Ключом к пониманию будущности коммунизма в Восточной Европе является единственный решающий факт: марксизм-ленинизм - чужая доктрина, навязанная этому региону имперской державой, чье правление несовместимо с культурой подвластных ей народов, идет процесс органического отторжения коммунизма восточно-европейскими обществами", - уверенно пишет Бжезинский. По его мнению, несмотря на то, что марксизм зародился в Западной Европе, адаптация его Россией огрубила его, лишив гуманистической ориентации, а насильственное насаждение советской модели коммунизма в странах Восточной Европы, без учета их национальных особенностей, культурных устремлений, неизбежно вызывало, и будет вызывать недовольство коммунистическим режимом. Поскольку, считает Бжезинский, мало вероятно, что СССР будет использовать военное давление для сохранения навязанной, институциональной и идеологической гомогенности стран социализма, скорее всего, дискредитация советского строя в самом СССР и ослабление контроля, вызванное реформами Горбачева, приведут к переходу стран Восточной Европы "от государственного социализма советского типа к формам многопартийного демократического государства всеобщего благосостояния", к интеграции с "истинно демократической и плюралистической Европой", то есть к гибели коммунизма в Восточной Европе. В своей книге, вышедшей в 1988 году, будущее Советского Союза он представляет так: "Длительные, но так и не ведущие к определенным результатам беспорядки, дальнейшие уступки и необдуманные перемены" - такие шаги, скорее всего, усилят надвигающийся политический кризис. Необходимые для оздоровления экономики реформы, вероятно, лишат советских рабочих главных благ, которыми они пользуются при существующей системе, а именно гарантии занятости и стабильной зарплаты, независимо от производительности, не дав им взамен никаких, сравнимых с этими, преимуществ"; усиление среди народов СССР, обозленных непрекращающимся господством Москвы, национальных и религиозных конфликтов или сепаратистских устремлений, нарастающий развал порядка может привести к перевороту в Москве - перевороту, предпринятому военными при поддержке КГБ. Во главе такого переворота встанет, скорее всего, коалиция недовольных русских офицеров, напуганных бюрократов из центрального партийного аппарата и разгневанных чинов КГБ". Наконец, менее, но все же вероятной в течение ближайших лет Бжезинскому кажется возможность распада Советского Союза.
Однако Бжезинский рассматривает и "перспективы для международного наступления коммунизма" - рассматривает, чтобы тут же их отвергнуть: "Коммунизм стал идеологией, дискредитированной в международном масштабе. Марксистско-ленинская практика - союз теории и деятельности - более не пользуется уважением даже среди членов партии в качестве универсально значимого руководства к реконструкции общества" Для людей во всем мире коммунизм стал синонимом задержки развития" Это общее мнение всего мира представляет собой эпохальную перемену и ведет к сокрушительным последствиям для мирового коммунизма". Бжезинский указывает, что и неправящие европейские компартии, в том числе сильнейшие из них - итальянская, французская, испанская, - теряют популярность и добиваются какой-либо народной поддержки "в значительной мере благодаря неприкрытому отречению от того, что коммунизм советского типа представлял и защищал". "В Северной Америке коммунизм - это даже не политическое движение, а крошечная секта, участие которой в политических процессах США и Канады незаметно". Развивающиеся страны, принявшие социализм, настолько оказались близки к экономической пропасти, что только отказ от триумфа коммунизма и обращение к развитым капиталистическим странам за помощью - экономической и политической - может спасти их от голода, гражданских войн и других последствий их социалистического опыта.
Таким образом, заключает Бжезинский, в конце 80-х годов ХХ века мир наблюдает агонию коммунизма - учения, стремившегося к лучшему и более гуманному обществу и приведшего к массовому угнетению. "Ни один коммунистический режим не пришел к власти в результате свободно выраженной воли народа. Ни одна из правящих коммунистических элит даже после десятилетий пребывания у власти не желает обрести политическую легитимность, позволив своему народу сделать свободный выбор относительно продолжения существования коммунистической системы. Глубинные корни общего кризиса коммунизма в малости его исторических достижений", - подчеркивает автор. Все коммунистические страны отстают в развитии от некоммунистических стран, находящихся на сходной стадии социально-экономического развития. По приблизительным подсчетам Бжезинского, коммунистический "эксперимент по перестройке общества" обошелся человечеству минимум в пятьдесят миллионов погибших. "Бессмысленное уничтожение значительной части талантов и подавление творческой политической жизни общества, физический и психологический ущерб, причиненный долгим заключением и каторжным трудом, пронизывающая общество атмосфера страха, личной и политической изоляции, эта заплаченная обществом цена представляет суть этой попытки социальной инженерии, самой, без сомнения, необычной и опустошительной из когда-либо предпринимавшихся", - пишет автор, - "утопическая социальная инженерия находится в фундаментальном противоречии со сложностью человеческого бытия, а социальное творчество лучше всего расцветает, когда политическая власть ограничена. Этот фундаментальный урок делает тем более вероятной возможность, что XXI век будет веком коммунизма".
Глава 2. Евразия как шахматная доска: политика, стратегия, действующие лица и основные центры
Отличительной чертой данного труда является новый, необычный подход к взгляду на политическую карту мира - как к шахматной доске. А поскольку "главный геополитический приз для Америки - Евразия", то неудивительно, что Бжезинский посвятил данному региону в своей книге целый раздел. В нём он обосновывает политические интересы и претензии США в данной части света. Действительно, если вспомнить популярную в начале ХХ века концепцию "сердцевины мира" Харольда МакКиндера, в которой на вполне понятных основаниях говорится о том, что Евразия является главенствующей над всеми остальными частью света, то устремлённость действий Америки становится понятной. Концепция эта была популяризирована благодаря афоризму её автора:
Тот, кто правит Восточной Европой, владеет Сердцем земли;
Тот, кто правит Сердцем земли, владеет Мировым Островом (Евразией);
Тот, кто правит Мировым Островом, владеет миром.
Данная концепция позже использовалась многими для обоснования тех или иных геополитических претензий; в частности, "более вульгаризированный её отголосок можно уловить в подчеркивании Адольфом Гитлером потребности немецкого народа в "Lebensraum" (жизненном пространстве)".
Однако за прошедшее столетие произошли значительные изменения - как в расстановке сил, так и во внешнеполитических интересах. Бжезинский совершенно справедливо отмечает, что "геополитический вопрос более не сводится к тому, какая географическая часть Евразии является отправной точкой для господства над континентом, или к тому, что важнее: власть на суше или на море. Геополитика продвинулась от мышления регионального к глобальному, при этом превосходство над всем Евразийским континентом служит центральной основой для глобального главенства. В настоящее время Соединенные Штаты, неевропейская держава, главенствуют в международном масштабе, при этом их власть непосредственно распространена на три периферических региона Евразийского континента, с позиции которых они и осуществляют свое мощное влияние на государства, занимающие его внутренние районы. Но именно на самом важном театре военных действий земного шара - в Евразии - в какой-то момент может зародиться потенциальное соперничество с Америкой".
Именно поэтому становится возможным рассмотрение не только Евразии, но всего мира как огромной шахматной доски. Бжезинский, в рамках своей концепции, даёт нам следующую картину евразийского региона: "Евразия является крупнейшим континентом на земном шаре и занимает осевое положение в геополитическом отношении. Государство, которое господствует в Евразии, контролировало бы два из трех наиболее развитых и экономически продуктивных мировых регионов. Один взгляд на карту позволяет предположить, что контроль над Евразией почти автоматически повлечет за собой подчинение Африки. Около 75% мирового населения проживает в Евразии <...> на её долю приходится около 60% мирового ВНП и около трех четвертей известных мировых энергетических запасов <...> а также здесь находятся самые политически активные и динамичные государства мира. После Соединенных Штатов следующие шесть крупнейших экономик и шесть стран, имеющих самые большие затраты на вооружения, находятся в Евразии. Все, кроме одной, легальные ядерные державы и все, кроме одной, нелегальные находятся в Евразии. Два претендента на региональную гегемонию и глобальное влияние, имеющие самую высокую численность населения, находятся в Евразии. Все потенциальные политические и/или экономические вызовы американскому преобладанию исходят из Евразии. В совокупности евразийское могущество значительно перекрывает американское. К счастью для Америки, Евразия слишком велика, чтобы быть единой в политическом отношении. Евразия, таким образом, представляет собой шахматную доску, на которой продолжается борьба за глобальное господство. Хотя геостратегию - стратегическое управление геополитическими интересами - можно сравнить с шахматами, на евразийской шахматной доске, имеющей несколько овальную форму, играют не два, а несколько игроков, каждый из которых обладает различной степенью власти. Ведущие игроки находятся в западной, восточной, центральной и южной частях шахматной доски. Как в западной, так и в восточной части шахматной доски имеются густонаселённые регионы, образующие на относительно перенаселенном пространстве несколько могущественных государств. Что касается небольшой западной периферии Евразии, то американская мощь развернута непосредственно на ней. Дальневосточный материк - местонахождение становящегося все более могущественным и независимым игрока, контролирующего огромное население, хотя территория его энергичного соперника - заточенного на нескольких близлежащих островах - и половина небольшого дальневосточного полуострова открывают дорогу для проникновения американского господства". Из всего выше процитированного ясно, что данный подход к рассмотрению общего расклада сил, политических интересов и устремлений, стратегических и геополитических положений тех или иных государств в наиболее глобальном масштабе, является состоятельным.
Все отношения между государствами, так или иначе входящими в эту "великую шахматную доску", совокупность которых являет собой сложнейший геостратегический и геополитический процесс, Бжезинский представляет как игру. Очень длительную и очень сложную шахматную партию: "На этой огромной, причудливых очертаний евразийской шахматной доске, простирающейся от Лиссабона до Владивостока, располагаются фигуры для "игры". Если среднюю часть можно включить в расширяющуюся орбиту Запада (где доминирует Америка), если в южном регионе не возобладает господство одного игрока и если Восток не объединится таким образом, что вынудит Америку покинуть свои заморские базы, то тогда, можно сказать, Америка одержит победу. Но если средняя часть даст отпор Западу, станет активным единым целым и либо возьмет под контроль Юг, либо образует союз с участием крупной восточной державы, то американское главенство в Евразии резко сузится. То же самое произойдет, если два крупных восточных игрока каким-то образом объединятся. Наконец, если западные партнеры сгонят Америку с ее насеста на западной периферии, это будет автоматически означать конец участия Америки в игре на евразийской шахматной доске, даже если это, вероятно, будет также означать, в конечном счете, подчинение западной оконечности ожившему игроку, занимающему среднюю часть". А самым умелым и занимающим наиболее выгодное положение среди прочих "игроков" являются США. Однако, несмотря на все прямые к этому возможности, Америка не претендует на полное и абсолютное господство над Евразийским континентом. Масштабы американской гегемонии хоть и велики, но сдерживаются целым рядом ограничивающих факторов, как внешних, так и внутренних. Во-первых, Америка хоть оставляет за собой право оказывать решающее влияние, но она не стремится управлять Евразией, так как прекрасно осознаёт невозможность этого управления. Ведь "этот континент просто слишком велик, слишком густо населен, разнообразен в культурном отношении и включает слишком много исторически амбициозных и политически энергичных государств, чтобы подчиниться даже самой успешной в экономическом и выдающейся в политическом отношении мировой державе", что кстати и позволяет нам определить мастерство США наиболее тщательного и выгодного размещения американских ресурсов на огромной евразийской шахматной доске, как наилучшее среди прочих на данный момент. Во-вторых, Америка является слишком демократической внутри страной, чтобы самой быть диктатором за границей. В-третьих, налицо отсутствие поддержки со стороны американского народа: большинство американцев не получают никакого удовлетворения от нового статуса их страны как единственной в мире сверхдержавы, а "политический триумф", связанный с победой Америки в Холодной войне, встретил в общем и целом холодный приём. В-четвёртых, даже если отбросить все предыдущие причины, сейчас прямое применение силы является очень нелёгким делом: наличие у большинства стран-игроков ядерного вооружения существенно ослабило роль войны как инструмента политического воздействия или даже угрозы. Таким образом, как заключает Бжезинский, "маневрирование, дипломатия, создание коалиций, кооптация и очень взвешенное применение политических козырей стали основными составными частями успешного осуществления геостратегической власти на евразийской шахматной доске".
Глава 3. Новый мировой порядок
Во-первых, об империи. В защиту обоснованности претензий США на положение единственного мирового лидера Бжезинский в своей книге приводит следующие аргументы: "Америка занимает доминирующие позиции в четырех имеющих решающее значение областях мировой власти: в военной области она располагает не имеющими себе равных глобальными возможностями развертывания; в области экономики остается основной движущей силой мирового развития, даже несмотря на конкуренцию в отдельных областях со стороны Японии и Германии (ни одной из этих стран не свойственны другие отличительные черты мирового могущества); в технологическом отношении она сохраняет абсолютное лидерство в передовых областях науки и техники; в области культуры, несмотря на ее примитивность, Америка пользуется не имеющей себе равных притягательностью, особенно среди молодежи всего мира, - все это обеспечивает Соединенным Штатам политическое влияние, близкого которому не имеет ни одно государство мира. Именно сочетание всех этих четырех факторов делает Америку единственной мировой сверхдержавой в полном смысле этого слова". Кстати, сегодняшнюю американскую культуру Бжезинский называет не только примитивной, но и истощенной, практически отвергающей любые социальные нормы. Однако он убежден в грядущем обновлении культурной парадигмы Соединенных Штатов, основанном на новых социальных или философских концепциях - осмыслении экологических аспектов существования человечества или значения жизни в эпоху научно-технического прогресса. Бжезинский надеется, что эти изменения сделают Америку морально более притягательной и социально более объединенной. Прочие же страны, считает Бжезинский, не могут претендовать на единоличное господство: Европа вскоре станет ведущей экономической силой мира, но в военной области она слаба, к тому же политически разобщена. Япония все еще не имеет значительной военной мощи, и ее экономическое развитие зависит, прежде всего, от стабильных и продуктивных связей с США. Наконец, Россия больше не представляет собой военной угрозы, и вряд ли в ближайшие годы она станет достаточно сильна экономически, чтобы быть конкурентом США в какой-либо области экономического могущества.
Во-вторых, о гегемонии. Еще в 1990 году Бжезинский сказал о будущем положении США в мире: "Соединенные Штаты уже стали мировым полицейским, но я думаю со все возрастающей уверенностью, что мы будем мировым контролером. Вы повинуетесь полицейскому, потому что он может отправить вас в тюрьму, вы подчиняетесь дорожному инспектору, потому что не хотите попасть в аварию. Международной системе все еще нужен арбитр, и США будут играть эту роль". Спустя семь лет в своей книге Бжезинский пишет более уверенно: "Америка в настоящее время выступает в роли арбитра для Евразии, причем нет ни одной крупной евразийской проблемы, решаемой без участия Америки или вразрез с интересами Америки". Америка стала "необходимым для мира государством". Хотя рядовым американцам, добавляет Бжезинский, и тяжело бремя американской гегемонии: ведь она не только требует значительных материальных расходов, но и приводит к гибели американских солдат за границей, на чужой земле.
В третьих, о процессе эволюции. Длиться этот процесс, по мнению Бжезинского, будет около тридцати лет: "Вряд ли кто-либо будет оспаривать статус Америки, как первой державы мира альтернативой американскому лидерству в обозримом будущем может быть только анархия в международном масштабе". Для поддержания уже созданного американской гегемонией комплексного международного порядка, в рамках которого "угрозы войны не существует", США должны предпринять ряд усилий, направленных, во-первых, на расширение и дальнейшую интеграцию Европы, во-вторых, на создание геополитической среды, которая благоприятствовала бы ассимиляции России в расширяющиеся рамки европейского сотрудничества и способствовала бы жизнеспособности и независимости от России других стран бывшего СССР, особенно Украины и среднеазиатских стран, в-третьих, на серьезное окончательное урегулирование отношений США с Китаем, важное для поддержания стабильности в Юго-Восточной и Южной Азии. "Поскольку беспрецедентное влияние Америки с течением времени будет уменьшаться, приоритет должен быть отдан контролю над процессом усиления других региональных держав, с тем, чтобы он шел в направлении, не угрожающем главенствующей роли Америки в мире". Далее Бжезинский конкретизирует этапы, на которые следует разбить процесс создания будущей системы сбалансированного разделения власти: "В краткосрочной перспективе Америка заинтересована укрепить и сохранить существующий геополитический плюрализм на карте Евразии. В среднесрочной перспективе вышеупомянутое постепенно должно уступить место вопросу, при решении которого больший акцент делается на появлении все более важных и в стратегическом плане совместимых партнеров, которые под руководством Америки могли бы помочь в создании трансъевропейской системы безопасности, объединяющей большее число стран. И наконец, в долгосрочной перспективе все вышесказанное должно постепенно привести к образованию мирового центра по-настоящему совместной политической ответственности".
Наконец, о главном помощнике и партнере США. Европа, как понятие не столько географическое, сколько политическое, европейские страны - вот та территория и те силы, которые уже сегодня поддерживают власть США над миром и, как предполагает Бжезинский, будут способствовать в будущем ее укреплению и превращению в новый мировой порядок: "Европа является естественным союзником Америки, - пишет американский политолог, - однако прежде всего Европа является важнейшим геополитическим плацдармом Америки на Европейском континенте". У Бжезинского не вызывает ни малейшего сомнения, что именно благодаря усилиям США, в том числе созданию НАТО и возникновению Европейского Союза, европейские страны в настоящее время уверенно идут по пути развития демократии. Необходимость решительного вмешательства США в дела Европы вызвана тем, акцентирует Бжезинский, что ни одна из европейских стран не сильна настолько, чтобы руководить процессом объединения, развития Европы и дальнейшего продвижения международного демократического порядка и сотрудничества вглубь евразийского континента: "Оставленные одни, европейцы рискуют оказаться поглощенными своими собственными социальными проблемами". Основными архитекторами современной Европы Бжезинский называет Европейский Союз (как глобальный партнер Америки в сфере политики и безопасности) и НАТО. В свою очередь, за участие и содействие Европа платит Соединенным Штатам определенную дань. Ее характер и размер Бжезинский определяет просто: "На той стадии американо-европейских отношений, когда союзные европейские государства все еще в значительной степени зависят от обеспечиваемой американцами безопасности, любое расширение пределов Европы автоматически становится расширением границ прямого американского влияния".
Заключение
Бжезинский не только в книге "Великая шахматная доска", но и в других своих произведениях, выступлениях и интервью настаивает, убеждает и доказывает необходимость расширения НАТО как основного средства развития мирных отношений между европейскими странами. Экспансия НАТО, по мнению Бжезинского, важна для сохранения ведущей роли Америки в Европе - от этого зависит, усилится или ослабнет влияние США в Европе и будет ли расширяющаяся демократическая Европа органически связана с США; важна для определения отношений России с Европой - будет ли расширение альянса способствовать демократизации России посредством противодействия любым империалистическим намерениям России главенствовать в Центральной Европе. Кроме того, для жителей центрально-европейских стран, что имеет большое значение для Бжезинского, расширение североатлантического блока означает освобождение от полувекового советского гнета и безопасность. Но не только в упрочении американо-европейских связей и развитии демократии и безопасности в Европе видит Бжезинский цель расширения НАТО. Не менее, если не более, значительной целью экспансии НАТО, по мнению Бжезинского, является координация действий США и европейских стран, и обеспечении безопасности во всём мире.
Основным методом укрепления стабильности в мире, особенно в потенциально взрывоопасных странах, представляющих собой угрозу мировому порядку, должно быть экономическое развитие стран. Бжезинский убежден, что прежде, чем применять силу, США должны использовать средства для развития и укрепления потоков иностранных инвестиций, партнерских и добрососедских отношений - вот что должно быть основой влияния США на процесс становления демократического общества в Евразии.
Таким образом, можно заключить, что Бжезинский не мыслит мира и общества "завтрашнего дня" без США, а новый мировой порядок в его концепции определяет гегемония этой единственной на данный момент подлинной сверхдержавы.
Список использованных источников и литературы
"З. Бжезинский Великая шахматная доска (Господство Америки и его геостратегические императивы) - М.,1998
"Статья "Bribing Montenegro - It didn't work", George Szamuely, antiwar, 15 июня 2000.